Ополченский романс

Наши пришли!

В Норильске прошла премьера первого в стране спектакля «Ополченский романс» по книге Захара Прилепина. Во время работы над ним многим казалось, что на эту тему не следует говорить и тем более что–то ставить. Но он вышел, уж простите... 

Захар Прилепин: «...чтобы снять все эти вопросы, нужно больше общаться с самими ополченцами»

Уставшие местные жители, разорванные на две части раньше братские народы

Не чужая история

«Иногда кажется, что про донбасских ополченцев спорят, как про инопланетян. Словно их толком никто не видел, поэтому сочинять о них можно что угодно. Одни предпочитают думать, что ополченцев вообще не существует — это всё переодетый российский спецназ. <...> Третьи, напротив, рисуют ополченцев в небесных тонах, наделяя их чертами, которые особенно симпатичны. <...> Чтобы снять все эти вопросы, надо больше общаться с самими ополченцами».

Захар Прилепин

Так и сделала главный режиссёр норильской «Маяковки» Анна Бабанова.

– Обязательно нужно сейчас говорить на эту тему, — объясняет режиссёр. — Поэтому я связалась с фондом Захара Прилепина, и автор бесплатно дал нам права на постановку «Ополченского романса». Наш спектакль первый в России по этой книге. Понятно, мы ставим не все главы, а только небольшую часть. Мне кажется, Захар — гениальный автор, который художественно рассказывает нам об истории, в которой мы все сегодня живём, тем самым формулируя смыслы сегодняшнего дня. А ведь это очень сложно. Обычно смыслы формулируются после — спустя большое количество времени, когда всё пережито, все успокоились и начали размышлять. А он это делает сейчас. Поэтому я и поняла, что просто сидеть дома и варить всё это в себе невозможно. Нужно разобраться.

Разбираясь, Анна Бабанова побывала в батальоне «Оплот» Захара Прилепина, пообщалась с ополченцами. И тогда у неё вырисовалась точная картинка начала спектакля. Мне кажется, по–другому эту историю и не начнёшь: шахта, на поверхность поднимаются мужики, простые шахтёры, начинается обстрел... И всё — каски сброшены, «горки» (горный штормовой костюм) надеты. Ну как «горки» — кто в чём был. В 2014 году к такому, кажется, никто не был готов, поэтому на Донбассе царила полная анархия. Я это знаю, так как осенью того года мой муж ездил в Донецк в качестве военкора. Кого он там только ни повидал: и опытных вояк, и авантюристов, и староверов, и иностранцев, приехавших помочь тем самым простым шахтёрам. А шахтёры... А что шахтёры — они пошли защищать свою землю.

«Во многих делах ещё нужно разбираться бережно и благодарно. Они ведь не сразу на войне родились — у них были родители, было детство, их кто–то воспитал — это всё не случайно, правда?»

Захар Прилепин

Просто делай

А вот правда создания спектакля оказалась горькой. Когда для работы над «Ополченским романсом» начали приглашать художников, сценографов, костюмеров, осветителей, вдруг стали получать отказы: «Мы не хотим про это слышать», «Это без нас», «У нас СВО нет». Поэтому справились практически своими силами. Помогли и друзья, ну те, которые своих не бросают: композитор Андрей Федоськин, много лет проработавший в нашем театре и сегодня продолжающий с ним сотрудничать; сценограф Николай Чернышев, тоже не в первый раз приглашённый в Норильск, а ещё драматург Михаил Ярош–Барский, о его работе над сценарием «Заполярка» писала ещё в конце марта.

– Все мы помним из детства карусели на цепочках, когда легко, весело и беззаботно, — описывает свою работу сценограф Николай Чернышев. — И моя декорация к спектаклю «Ополченский романс» — это и есть та самая карусель, только после страшного взрыва. Доля секунды, когда взрыв уже произошёл, но ещё ничего не разорвало к чёртовой матери. Цепи качели уже искорёжены, сидушки уже обожжены, но ещё целые, ещё не в клочья. Это замершее мгновение, во время которого и происходят все события на сцене.

Анна Бабанова признаётся, что, когда она начинала работать над спектаклем, ей было страшно. А потом она увидела интервью Захара Прилепина, едущего по Донбассу. Он поделился, что первое время тоже тяжело реагировал на то, что люди будто ничего не замечают. После успокоился, решил, что просто будет делать, что может, и перестал тяжело рефлексировать. Вот и Анна решила делать то, что может, например, поставить спектакль.

Своих не бросаем

В работе над постановкой нашему театру помогали и норильские ополченцы. Для тех, кто не знал (или не хотел знать), есть и такие. Например, Евгений Нарушевич — участник событий на Донбассе с 2014 года, старший офицер батареи самоходных артиллерийских установок артиллерийско–реактивного батальона «Октава».

– Мы поделились с артистами формой, какую реально носили на Донбассе именно в 2014 году, — перечисляет ополченец. — Помогли с разгрузками, шевронами, я даже папаху свою любимую отдал Александру Петряеву, который играет роль Лютика. Немного подсказали по технике — как проходит зачистка зданий, как доводится приказ на выполнение боевой задачи, как бойцы входят в помещение, как держат оружие, а ещё как на блокпосту тебе светят фонарём в лицо (смеётся). Я смотрел спектакль в полном волнении. Честно, боялся — вдруг кто–то не поймёт. Я живу в этом начиная с 2014 года и понимаю, о чём говорят в постановке. А другие зрители всего этого не знают. Мне кажется, нужно создать целый театральный сериал, чтобы объяснить людям, как всё начиналось и во что в итоге вылилось. Те же Майдан, Одессу 2 мая 2014 года, а после — теракты на территориях ЛНР и ДНР не на пустом месте случились, у всего есть первопричина. Но я надеюсь, люди всё это прочувствуют через наш спектакль. У меня, например, ком в горле стоял. Особенно при разговоре главного героя с женой по телефону. Я сам отлично помню, как тогда созванивался с любимой. Она сама с Донбасса, поэтому отлично понимала, почему я там. Но, как и любая женщина, конечно, сильно переживала. Мне кажется, мужчинам, которые сейчас находятся там, именно связь с родными больше всего рвёт сердце.

На премьере присутствовали и участники сегодняшней специальной военной операции. Боец с позывным Огонёк вернулся с Донбасса три дня назад — «контрабаса» (так называют людей, подписавших контракт с Министерством обороны) уволили в отставку по возрасту — 50+ как–никак. С осени 2022 года он служил старшим водителем в 35–й мотострелковой бригаде на Сватовском направлении, также отвечал за связь. Крепкий, подтянутый и неумело скрывающий слёзы.

– Я пошёл добровольцем в ноябре 2022 года. Подписал полугодовой контракт и благополучно его завершил, — рассказывает Огонёк. — Простите, но я весь спектакль проплакал: ещё очень свежи воспоминания, сильно накрывает. Вот, смотрите, у меня носовой платок весь мокрый. Моя жена с тех краёв — из Луганска. Поэтому я и пошёл — за неё и за детей. Это наша земля! И поэтому я уверен, такие вещи нужно ставить, выводить на большую сцену. Люди должны знать правду — специальная военная операция существует, она идёт полным ходом. От того, что происходит, нельзя отмахиваться, мол, это где–то там, далеко, нас не касается. А чего вы ждёте? Чтобы это вас коснулось? Как бы тяжело ни было, нельзя это замалчивать. Почему СВО называют «войной отцов»? Всё очень просто — мы доделываем то, что не сделали наши деды. Мы буквально сегодня получаем по голове за ту гуманность, которую проявили наши ветераны по отношению к бандеровцам и откровенным фашистам. Нацизм нужно было уничтожить, полностью искоренить ещё после Великой Отечественной войны. Тогда не добили тех, кто не считается с нравственными общечеловеческими ценностями. А сегодня головы подняли уже их дети и внуки. Мы получили вторую фашистскую Германию, и это страшно. Война в принципе штука страшная. Поэтому все, кто противостоит фашистам, будь то ополченцы, «мобики» (так называют мобилизованных) или, как я, «контрабасы», верят в то, что они делают. Я не встречал ни одного человека за ленточкой, кто бы пошёл на попятную. Лично мне предатели не попадались. Может, просто везло, со мной плечом к плечу стояли настоящие мужики, как вот эти герои «Ополченского романса» Захара Прилепина. Мы после спектакля с артистами обнимались как с родными боевыми товарищами. Они молодцы, хорошо передали характеры. Я этих людей первый раз вижу, а обнимал как своих. У них и рукопожатие такое крепкое — настоящее, мужское.

Иди и смотри

На премьеру должен был приехать и сам автор. Но все мы прекрасно знаем о покушении на Захара Прилепина, желаем ему здоровья и подняться, несмотря ни на что. А ещё надеемся, что ему всё же удастся побывать в Норильске и увидеть первую постановку его «Ополченского романса».

И если позволите, добавлю немного от себя. Я далеко не эксперт в происходящих событиях, но я из тех, кто не отворачивался. Следила за этим изначально конфликтом с того самого 2014 года, принимая близко к сердцу все наши победы и поражения. Поэтому мне кажется, что норильский «Ополченский романс» честен. Он не про бахвальство и супергероев. Нет, он про простых мужиков с их простыми и настоящими страхами, надеждами и верой (на войне атеистов нет). Он про настоящий мирняк (так называют местных жителей) некогда востока Украины — располовиненный и уставший. У большинства из них часть семьи живёт в России, а другая — в незалежной. И они, как те самые красно–зелёные пограничные столбы, стоят посередине и получают по голове с обеих сторон. А ещё он про наших, которые рано или поздно (история рассудит) всё же приходят. Для тех, кто ещё не видел спектакль, но переживает, всё ли будет хорошо, отвечаю: «Всё хорошо! Наши пришли! Наши там!»

А вы сходите и посмотрите. Хватит отворачиваться.

Текст Людмила Кожевникова
Фото Витас Бенета