Ополченский романс
Главная задача — никого не убить...
В Норильском Заполярном театре драмы им. Вл. Маяковского работают над новым спектаклем. За «Ополченский романс» Захара Прилепина взялась главный режиссёр Анна Бабанова. Почему уже сегодня новую постановку можно назвать особенной, рассказал драматург Михаил Гришкеев, создавший инсценировку произведения.
Михаил Гришкеев: «Разыгрывать жестокость и наслаждаться насилием мы не будем»
«Ополченский романс» — это история о начале зарождения современного ополчения. О том, кто эти люди, что за ними стоит, как они пришли к этому
Делай, что должно...
Михаил Гришкеев (Ярош–Барский) — режиссёр, драматург, автор пьес «Предел прочности», «Знак бесконечности», «Переводы с жирафьего», «Всемирное Рождество, или Международный Новый год», «Киллер–блюз» и «Письмо Адмиралу Y». Псевдоним Ярош–Барский использует из глубокого уважения к памяти деда и прадеда. Часто упоминает, что родился в самой многонациональной республике СССР — Казахстане. Сам имеет множество кровей — от потомков Чингисхана до чешских пивоваров. Сотрудничество с нашим театром — это не прямое приглашение дирекции. Как отмечает сам драматург, это судьба.
– Всё произошло очень странным образом, обстоятельства складывались сами по себе, — делится Михаил Гришкеев. — Изначально постановку по «Ополченскому романсу» Захара Прилепина предложили мне в другом регионе, причём не только как драматургу, но и как режиссёру. Переговоры с автором о спектакле вёл лично наш замечательный молодой российский актёр Антон Шагин. Однако спустя какое–то время этот регион вместе с театром просто канули в Лету. Прошло ещё немного времени, и вдруг мне звонит помощник Захара Прилепина и приглашает на встречу. Там–то я и познакомился с Анной Бабановой — главным режиссёром вашего театра. Оказалось, что всё это время мы занимались одним делом — оба думали об этой постановке, так и сошлись наши параллели. Теперь мы работаем вместе: я как драматург адаптирую пьесу для норильского театра, актёров и самого режиссёра, а Анна Бабанова выступает постановщиком. О том, что самому не удастся выступить режиссёром этой постановки, Михаил Гришкеев не переживает. Подчёркивает — когда работаешь над таким материалом, как «Ополченский романс», личные амбиции нужно убрать. Здесь нужно понимать: когда режиссёр берётся за работу, все должны слушать только его, потому что в итоге он отвечает за всё — и за победу, и за поражение.
– А ещё мне абсолютно необидно потому, что в лице и Анны Бабановой, и в целом в лице театра я увидел замечательную команду, замечательных профессионалов, — продолжает драматург. — Норильский театр мне очень понравился и очень удивил, так как здесь нет духа провинциальности. Ведь что такое провинциальность? Это в первую очередь вторичность — в столицах что–то сделали, а после это пошло по всем городам и весям. У вас такого нет! Здесь берут свои темы, что–то изучают, даже сочиняют. Как верно однажды сказал наш российский режиссёр Лев Додин: «В нашей работе предложение рождает спрос». То есть искусство не должно ждать, не должно брать у кого–то взаймы, оно должно само предлагать. С «Ополченским романсом» произошло то же самое. Это была инициатива Анны Бабановой, абсолютная инициатива самого театра. Вы просто представьте на секундочку: Россия — огромная страна, сколько в ней театров, уже больше года длится Специальная военная операция, и только один театр во всей стране заговорил на эту тему. Сегодня для всего нашего театрального мира этого как будто не существует. А что такое театр? Это диалог о происходящем. Так что Норильский Заполярный театр драмы им. Вл. Маяковского станет первым театром России, который взялся за материал Захара Прилепина и за тему современного ополчения.
...и будь, что будет
Военная тема для Михаила Гришкеева не нова. Напротив, можно сказать, она абсолютно его. Яроша–Барского воспитывал отчим — российский офицер, поэтому, что такое гарнизоны, он знает с детства. Надевать противогаз, собирать и разбирать автомат Калашникова, стрелять из винтовки, даже чистить свинарники он тоже умеет. Говорит, уважение к офицерам в нём заложено с молодых ногтей. Кроме того, он служил в Драматическом театре Северного флота в Мурманске, а его пьеса «Предел прочности» посвящена трагедии на подлодке «Курск». А ещё режиссёр в одиночку снял фильм «Знак Бесконечности» — это та же история погибшего экипажа, рассказанная глазами пса Брига. Что же касается нынешнего конфликта на Донбассе, и эта веха не прошла мимо его семьи. Деда с фамилией Барский в 1954 году, уже после войны, на Украине убили последователи Бандеры. Так что к работе над пьесой по книге Захара Прилепина драматург подходит особо.
– «Ополченский романс» — это история о начале зарождения современного ополчения, — объясняет Михаил Гришкеев. — Кто эти люди, что за ними стоит, как они пришли к этому. Там есть замечательный монолог персонажа с позывным «Скрип» — он казах, родившийся в Донецке. Мужчина признаётся: «Я стал ополченцем после событий в Одессе, когда 2 мая 2014 года в Доме профсоюзов заживо сжигали людей. После этого я просто не мог спать. Все мои доводы и уговоры самого себя о «не убий» пропали сами собой, когда я осознал, что на той стороне у людей таких вопросов и сомнений даже не возникало. Нужно было выбирать, потому что гибли мои одноклассники, поэтому я пошёл. Я — даже не служивший в срочной армии». Сегодня Ренат с позывным «Скрип» учит новобранцев в батальоне Захара Прилепина. Он в ополчении с начала этого конфликта, у него было четыре серьёзных ранения. Это один из наших героев — в спектакле будет несколько персонажей, которым мы уделим внимание. У нас была тщательная проработка всех сцен и диалогов. Что–то мы дописывали, что–то дорабатывали, чтобы некоторые темы звучали острее. А лично для себя я поставил задачу — говоря о войне, нельзя не говорить о мире. «Ополченский романс» состоит из 14 рассказов, и я всё время думал, как свести их в единую историю. Мы выбрали несколько героев и через них поведём эту нить войны и мира. Ещё одной моей главной задачей было — никого не убить. Ведь сам «Романс» — это своего рода фильм Тарантино, только основан на реальных событиях и персонажи реальные. Поэтому истории с уничтожениями, убийствами и прочими ужасами я решил убрать и оставить этих людей личностями, героями — с тем, что за ними стоит, о чём они думают, что вокруг них происходит. Мы пытаемся отказаться от жестокости, ведь зритель и так сегодня ею переполнен, а там если что несложно и дофантазировать. Да, где–то мы берём прямые ходы, но разыгрывать жестокость, упиваться этим, наслаждаться насилием мы не будем. Мы постараемся никого не убить! Из хороших...
«Час мужества»
Сегодня Михаила Гришкеева задевает лишь одно — отстранение от темы Специальной военной операции в культурной среде страны. Поэтому драматург не скрывает: он очень рад, что Норильский театр так смело взялся за эту тему.
– Впрочем, это и неудивительно, — подтверждает Михаил Гришкеев. — Я хорошо знаю, что такое Север, в конце концов, работал в Мурманске. Поэтому я уверен, что северяне — это какая–то особая каста людей, из них как будто сама территория вымораживает всё лишнее, ненастоящее, лицемерное. Они все прямые, конкретные и смелые, а ещё очень добродушные. Да, военные темы в театрах как–то не принято озвучивать, максимум постановки к 9 Мая о Великой Отечественной войне. Я понимаю, почему так происходит. Во–первых, в последние десятилетия мы все были увлечены каким–то откровенным стёбом и праздностью. Я часто говорил своим знакомым: «Ребята, нам не удастся пересмеять это время — увидите, будет ещё хуже! Нельзя так много смеяться над Родиной, над корнями». Мы видим, что сейчас происходит с современным театром, и понимаем, что мы действительно разжирели. Сегодня даже некоторые столичные театры выдают вторичные спектакли, режиссёры уже сами себя цитируют, люди не знают, как выпендриться: кто–то ставит только для фестивалей, другие — только для критиков, третьи — на избранную публику. Мы заигрались! Театр как форма как будто умирает, и остаётся театр для самоудовлетворения. При этом я понимаю, что искусство по своей природе должно противостоять войне. Оно за созидание, за мир, за любовь. Поэтому к такой катастрофе, как война, театр относится недружелюбно. Но я абсолютно уверен, что театр перестаёт быть актуальным, если он не говорит со зрителем на современные темы. Взять хотя бы поэтическую программу «Час мужества», которая прошла на вашей сцене в конце февраля, когда ваши артисты читали стихи донбасских поэтов. Ведь сегодня появился новый огромный культурный пласт — стихи о современной войне. Мне рассказали, что на этот вечер были приглашены все СМИ города, но пришла только одна газета. Так и с «Ополченским романсом» — наверное, не всем удобно, чтобы этот спектакль вышел. Хочется, чтобы всё не закончилось только инсценировкой. Мы надеемся и верим. Михаилу Гришкееву хочется побывать на премьере спектакля, которая планируется на начало лета. Также он не оставляет надежды, что и сам автор приедет в Норильск взглянуть на первый «Ополченский романс», поставленный в России. Реакции Захара Прилепина на инсценировку драматург не боится, говорит, главное — чтобы он живым возвращался с Донбасса, куда часто ездит. Ведь здесь важно другое — что наш театр об этом говорит, что этот разговор в принципе должен состояться, реакция самих норильчан. Важно, что это послание — некая поддержка ребят, которые сейчас находятся там.
Текст Людмила Кожевникова
Фото Ирина Яринская из открытых источников
