Тартюф

Николай Реутов: «Может кто-нибудь посоветовать, как дальше жить?»

В Норильской драме выпустили мольеровского «Тартюфа».

21.03.2023 11:04 текст: Варвара Сосновская Фото: Николай Щипко

#НОРИЛЬСК. «Северный город» – «Год Мольера» в сезоне-2022/23 в самом северном театре продолжила постановка комедии, разрешенной во Франции только с третьей попытки, через пять лет после ее первого показа в 1664 году.

Мольер трижды переписывал пьесу о псевдосвятом, обманщике и лицемере, имя которого стало нарицательным. Николай Реутов, режиссер-постановщик «Тартюфа» на норильской сцене, считает, что  сегодня особенно важно говорить о потере веры, разрушении идеалов, то есть о том, о чем написал 42-летний французский комедиограф Жан-Батист Поклен, он же Мольер, почти четыре столетия назад. 

В норильской версии Тартюф разоблачен и наказан благодаря вмешательству самого «короля-солнца». Таков авторский финал второй и третьей редакций пьесы. В юбилейной постановке к 400-летию Мольера в «Комеди Франсез», по запрещенной версии, лицемер и обманщик избегает наказания и остается в доме Оргона. Николай Реутов выбрал классический вариант с психотерапевтическим финалом в переводе новосибирца Сергея Самойленко. Режиссер считает, что текст его почти ровесника, поэта, театрального критика ближе к сегодняшнему дню. Выяснилось, что обращение Оргона в зал в начале спектакля и его финале, в котором обманутый герой Сергея Ребрия рассуждает о том, что для него все стало серым, написано не Мольером и даже не переводчиком, а постановщиком спектакля: «А что дальше? Может кто-нибудь посоветовать, как дальше жить? Чем дальше жить? Зачем дальше жить?»

По словам Николая Реутова, ему было очень важно, чтобы роль доверчивого хозяина дома, где происходит действие пьесы, играл именно заслуженный артист России Сергей Ребрий: «Мог бы я обойтись без Ребрия? Если бы мне поставили такое условие, то я бы, конечно, сначала подумал. Но боюсь, что не смог бы».

«Прекрасная», «прекрасный». Этих эпитетов от режиссера удостоились все артисты, занятые в «Тартюфе». Все сразу и каждый в отдельности. И исполнитель заглавной роли Алексей Ковригин.  И «прекрасная Настя Черкасова (дочь Оргона Марианна). Очень чуткая, очень слышащая, очень заряженная на работу». И «прекрасные» Александр Жуйков (сын Оргона Дамис) и Александр Носырев (жених Марианны Валер). И «удивительно хорошая артистка Женя Хитрина» (горничная Дорина).

Перечисляя исполнителей «больших» ролей, режиссер не забыл и о тех, кому достались роли небольшие, но тоже очень важные: заслуженную артистку РФ Марину Журило и артиста Павла Авдеева. 

Отдельные слова восхищения и благодарности Николай Реутов адресовал  исполнительнице роли матери Оргона, госпожи Пернель, заслуженной артистке РФ Нине Валенской: «Знаком с ней миллион лет и страшно волновался: хотел ее увидеть другой, новой…»

И у режиссера это получилось. Еще до появления на сцене Тартюфа зрительный зал наблюдает за противостоянием противников и сторонников святоши, в котором солирует госпожа Пернель. Мать обожает притворщика ничуть не меньше, чем ее сын. Текст в переводе Сергея Самойленко с первых сцен звучит современно, органично и часто вызывает смех в зале.

Когда, наконец, появляется сам Тартюф (Алексей Ковригин), то все нападки домочадцев Оргона на него кажутся слегка преувеличенными. Герой Алексея Ковригина привлекателен и, похоже, искренне влюблен в жену главы семейства Эльмиру (Инесса Талашкевич). Впрочем, лицемерная сущность проходимца очень скоро проявляется. Тартюф готов не только жениться на дочери благодетеля, но и принимает дарственную на все имущество Оргона. Усилиями Эльмиры и ее группы поддержки в финале прозревает и сам Оргон, ставший свидетелем соблазнения жены.

Для норильской постановки Николай Реутов выбрал не только прекрасных артистов, но и «прекрасную постановочную команду». Над «Тартюфом» вместе с режиссером работали художник-постановщик Анвар Гумаров и художник по костюмам Наталья Дружкова. Сценографы из Санкт-Петербурга впервые сотрудничают с Норильской драмой, но давно и хорошо знакомы с Николаем Реутовым. Причем не только как с хореографом, но и как с режиссером-постановщиком. Анвар Гумаров оформил уже третий спектакль Реутова.

В «Тартюфе» – изысканная сценография, из которой выпадает разве что телевизор: «Мы играем в дом. В каждом доме есть телевизор, по нашему постоянно идут передачи канала «Культура», программа «В мире животных», звучат религиозные проповеди, – комментирует свое решение художник. – Проповедник на экране – маркер того, что дом захвачен. И все это на фоне серого, безликого пространства – пространства Тартюфа». 

В костюмах, по словам Анвара Гумарова, также было решено отказаться от мольеровских времен: «Мы исходили из того, насколько реконструкция исторических костюмов поможет рассказать достоверную историю. Главное было не уйти от смысла». По оценке художника, благодаря цехам самого северного театра все было воплощено так, как и было задумано.

В хорошем профессиональном спектакле, как в человеке, все должно быть прекрасно: и текст, и режиссерская трактовка, и актерская игра, и пластика, и сценография, и музыка. В норильском «Тартюфе» все сложилось. Возможно, потому, что две прекрасные команды, постановочная и актерская, очень доверяют своему режиссеру. 

На вопрос о том, продолжит ли Реутов дальше свою режиссерскую деятельность, Николай Александрович ответил, что теперь для него это главное.